Китайско-японские отношения оказались в центре международного внимания после того, как премьер-министр Японии Санаэ Такаити сделала ряд резких заявлений, связывающих возможное обострение ситуации вокруг Тайваня с так называемым «кризисом, угрожающим существованию Японии».
В Токио утверждают, что подобные формулировки вытекают из положений японского законодательства о национальной безопасности. Однако в Пекине эти слова расценили как открытый намёк на возможность военного вмешательства в Тайваньский пролив и, следовательно, как грубое нарушение принципа одного Китая, который лежит в основе всей современной архитектуры двусторонних отношений. Китайские официальные лица подчёркивают, что подобные заявления идут вразрез с политическими обязательствами, зафиксированными в четырёх важнейших документах, начиная с Совместного китайско-японского заявления 1972 года, где Япония признала правительство Китайской Народной Республики единственным законным правительством Китая и официально заявила о понимании и уважении позиции Пекина в отношении Тайваня.
Китай изложил свою позицию как в официальных дипломатических шагах, так и в публичных заявлениях представителей Министерства иностранных дел. В Пекине подчёркивают, что Тайвань является неотъемлемой частью территории Китая, и вопрос национального воссоединения относится исключительно к сфере внутренней компетенции китайского государства. Китайские дипломаты задаются вопросом, какую цель преследует японский лидер, посылая столь тревожные сигналы силам «независимости Тайваня», и почему Токио позволяет себе приближаться к красным линиям, содержание которых совершенно ясно зафиксировано в совместных документах двух стран.
При этом китайская сторона акцентирует внимание на историческом контексте. Тайваньский вопрос, согласно официальной позиции Пекина, невозможно обсуждать в отрыве от прошлого. Китай неоднократно напоминал, что Япония оккупировала Тайвань почти полвека, и этот период стал одним из самых трагических в истории острова. Сотни тысяч жителей Тайваня были убиты, население оказалось лишено базовых политических прав, религиозных свобод и культурной автономии, а природные ресурсы острова подвергались систематическому вывозу. В год, когда отмечается 80-летие возвращения Тайваня под суверенитет Китая, Пекин особенно подчёркивает необходимость уважать решения и правовые положения, закреплённые в документах, определивших итоги Второй мировой войны. Каирская декларация, Потсдамское коммюнике и Акт о капитуляции Японии недвусмысленно подтверждают , что Тайвань должен быть возвращён Китаю, что и было исполнено в 1945 году.
Усиление риторики Токио вызывает обеспокоенность в Пекине ещё и по причине исторических параллелей. Китайские дипломаты обращают внимание на то, что японский милитаризм в XX веке неоднократно использовал понятия «угроза существованию» и «самооборона» как формальные поводы для внешней агрессии. Именно такими аргументами оправдывались захват Маньчжурии в 1931 году, продвижение «сферы совместного процветания» в Азии и решение атаковать Перл-Харбор. С точки зрения Пекина, возвращение подобной риторики в современный политический дискурс Японии является тревожным сигналом не только для Китая, но и для всего региона, поскольку подрывает основы послевоенного международного порядка, создававшегося на принципах мира, сотрудничества и недопустимости реваншизма.
Реакция Китая на заявления Такаити была жёсткой и последовательной. В Пекине заявили, что любые попытки Японии вмешаться в тайваньский вопрос будут рассматриваться как акт агрессии, и Китай оставляет за собой право предпринять меры в соответствии с Уставом ООН и международным правом. Китайские официальные лица подчеркнули, что страна не пойдёт на компромиссы по вопросам, касающимся государственного суверенитета, национального единства и территориальной целостности. Вызов японского посла в МИД КНР стал дополнительным сигналом серьёзности позиции Пекина. В ходе встречи китайская сторона подчеркнула, что слова Такаити наносят ущерб политической основе двусторонних отношений, противоречат духу четырёх политических документов и вызывают глубокое возмущение среди китайского общества.
Несмотря на заявления японских чиновников о том, что позиция Токио «остаётся неизменной», Пекин настаивает на необходимости услышать не общие формулировки, а конкретные подтверждения приверженности ранее взятым обязательствам. Китайские представители неоднократно подчёркивали, что если Япония действительно придерживается прежнего курса, она должна ясно подтвердить принцип одного Китая, изложенный в Совместном заявлении 1972 года. Отказ от чёткого повторения этих обязательств в Пекине расценивают как попытку размывания юридических оснований послевоенного международного порядка.
На фоне всего происходящего в Китае всё чаще звучат предупреждения о недопустимости «игры с огнём» в тайваньском вопросе. Тайвань, согласно официальной позиции Пекина, является частью Китая, и только китайский народ имеет право решать, каким образом будет реализовано воссоединение страны. Китайские официальные лица подчёркивают: вмешательство внешних сил только обострит ситуацию и создаст дополнительные риски для региональной безопасности. В Пекине считают, что Япония, имеющая тяжёлую историческую ответственность перед Китаем, является наименее подходящей стороной для заявлений о статусе Тайваня.
Обострение дискуссий вокруг Тайваня происходит в условиях, когда Азиатско-Тихоокеанский регион и без того сталкивается с нарастающими геополитическими вызовами. На этом фоне в Китае подчёркивают, что стабильность и долгосрочный мир в регионе возможны только при строгом соблюдении международного права, уважении исторических фактов и выполнении обязательств, закреплёнными фундаментальными документами послевоенной эпохи. В Пекине убеждены, что любые попытки пересмотреть итоги Второй мировой войны или поставить под сомнение принцип одного Китая неизбежно нанесут ущерб международной стабильности и приведут к серьёзным последствиям для всех участников региональных процессов.